До развала СССР оставался ровно год. Об этом, конечно, простые люди тогда не думали. Если бы кто-нибудь просто предположил, его сочли бы сумасшедшим. В 1990 году уже вовсю действовали кооперативы, и то, что раньше считалось спекуляцией, приобретало законные формы. В воздухе витали признаки надвигающегося капитализма, вернее, его безобразного подобия. Помню один из первых аукционов в Максатихе, когда какая-то государственная организация продавала автомобиль «Нива». Раньше такого просто не могло быть. Аукцион проводился в здании поселкового Совета. Выкрикивались лоты. Одна цена, другая. Машину купил какой-то предприниматель из Твери. В кулуарах сказал, что москвичи и ленинградцы скоро скупят всю Максатиху. Как-то не верилось, но становилось тревожно.
В газете появилось объявление о сдаче в аренду здания бывшего детского дома. Дом этот был построен в конце 19 века, а точнее в 1887-1889 годах, петербургским врачом Иваном Порфирьевичем Сидорским. Говорят, что он выиграл в лотерею значительную сумму денег и вложил ее в строительство дома. Надо сказать, что максатихинский край был излюбленным местом летнего отдыха петербуржцев. Здесь была дача известного издателя А.С. Суворина, к которому в гости приезжал А.П. Чехов.
В 30-е годы в нем была школа, а после войны — детский дом. В период перестройки здание потеряло хозяина, пришло в упадок. Крыша прохудилась, в ряде комнат после дождя воды накапливалось чуть не до колен. Рушился фундамент, гнили перекрытия. Денег у муниципалитета на его содержание не находилось, поэтому было принято решение о его сдаче в аренду.
В редакцию зашел совершенно незнакомый человек среднего возраста. Представился:
— Евгений Федорович Вихляев, — предприниматель из Ленинграда. — Узнал, что здание бывшего детского дома сдается в аренду на 50 лет. Можно у вас посмотреть объявление? Хочется изучить условия аренды.
Познакомились, подарили гостю газету с объявлением. Разговорились.
В Ленинграде наш новый знакомый занимался, в основном, строительством.
— Хочу взять в аренду здание, оно мне очень нравится. Когда бываю в Максатихе, а здесь у меня давние друзья, всегда любуюсь им. А сейчас вижу, что постройка погибает. Если стану арендатором, отремонтирую. Часть здания — для себя, буду приезжать отдыхать от городских проблем, а в другой части открою художественную школу для максатихинской молодежи. У меня в Ленинграде тесные связи с художественным факультетом института имени Герцена. Его студенты с удовольствием приедут летом в Максатиху и проведут мастер-классы.
— Знаете, — говорю ему, — к москвичам, ленинградцам у нас относятся настороженно. Может, расскажете на страницах газеты о ваших планах?
— Да не проблема, давайте сделаем специальный выпуск, я все оплачу на правах рекламы.
Мы, конечно, уцепились за эту идею, потому что в те годы уже рушилось муниципальное финансирование редакции, и денег на выпуск газеты катастрофически не хватало. Реклама получилась интересной, жители поселка к аренде здания отнеслись благосклонно, потому что видели, что оно на грани гибели.
Здание было взято в аренду. Начались восстановительные работы, через полгода его уже было не узнать. Заработала и школа, у меня дочь, учащаяся МСШ № 1, долгое время ее посещала, рисунки хранятся до сих пор. Приезжали студенты, славные ребята. Отдыхали здесь, рисовали пейзажи, учили наших школьников.
Е.Ф. Вихляев пригласил меня в гости, уже в Санкт-Петербург. Когда очередным летом я ехал к сестре в Эстонию, заехал и в город на Неве. Офис нашего знакомого находился в центре города. Все по-серьезному: хорошая машина, ребята в черных куртках. Недавно пересматривал сериал «Бандитский Петербург», вспомнилась та поездка. Но тогда о том, что происходит в славном городе, мы, провинциалы, ничего не знали, поэтому запросто могли приехать к знакомому, не подозревая, в какой он находится ситуации. Внешне все было достойно, прием дружеский. У Евгения Федоровича были планы на развитие бизнеса в Максатихе, особо в них он не посвящал, но, скорее всего, планировал заняться лесом. Ну, а чем еще в те годы у нас было заниматься? Разговора на эту тему у нас сразу не получилось. Узнав, что газета не поддерживает эту сферу предпринимательской деятельности и даже находится в судебной тяжбе
с одним предпринимателем, беседу перевел на другую тему. Тогда, после громкой публикации о воровстве леса, редакция, действительно, судилась. Процесс шел и в районном суде, и в областном. Но разговор не об этом.
Март 1993 года. В ночь на Масленицу у меня на квартире раздался телефонный звонок: горит здание детского дома. Я быстро собрался и через несколько минут был на пожаре. Здание полыхало так, что пожарным было трудно к нему подойти. Построенное в конце 19-го века, оно для огня было «лакомым кусочком». За сотню метров стояли люди, такой был жар. Стало понятно, что дом не спасти.
Когда утром с друзьями опять приехал на место пожара, от здания практически остались одни головешки. Кое-какие бревна еще дымились, понуро стояли люди, пожарные следили за ситуацией.
Что же произошло? Официально — пожар случился из-за перекаленного камина. Кто в эту ночь здесь отдыхал, установить не удалось. Е.Ф. Вихляева я не видел ни ночью, ни утром. Трупов не было, никто, кажется, не пострадал.
Увы, Максатиха лишилась одной из своих достопримечательностей, красивейшего здания, где после Великой Отечественной войны нашли приют дети, лишившиеся родителей. Здесь выросло несколько поколений, мы вместе с ними учились, играли, занимались спортом. Мое детство прошло в этих местах и, конечно, случившийся пожар мы переживали тяжело. Для нас сгорело не просто здание, мы как бы лишились части своего детства.
Не лучше сложилась и судьба Е.Ф. Вихляева. Уже летом того же года я узнал, что он погиб в Санкт-Петербурге при невыясненных обстоятельствах. Поговаривали, что его нашли застреленным в машине. В 90-е годы в «Бандитском Петербурге» в определенной среде предпринимателей это случалось довольно часто.
Е. ОЗЕРОВ.
