Спасибо русской баенке, березовому веничку да теплой водице, которой здесь вдосталь…
— Вам потереть спину?
Господи, кто озабочен
Этим желаньем святым?
Чье ненавязчивое слово
Кажется мне золотым?
— Пожалуйста, — отвечаю Божьему одуванчику, маленькой щупленькой старушке. — Потрите мне, а я — Вам!
Она мыла-терла мне спину так тщательно и заботливо, как мать когда-то в далеком детстве, как медсестра в войну мыла раненых. Я ей постаралась не хуже. Очень довольные взаимопомощью, мы назавтра договорились встретиться.
А живет Мария Сергеевна Шилова на краю поселка. Ей 85 лет. Вспоминает:
— Сколько я людей за свою жизнь перемыла да перенянчила, не сосчитать. Сначала младших сестричек да братика (была в семье четвертой, старшей). Потом пошла в няньки к чужим людям: отца у нас уже не было. А с тринадцати лет начала зарабатывать для семьи уже в леспромхозе. Мать — станочница, а я у нее подсобницей. Обе — кормилицы семьи, ни от какой работы не отказывались: и полы мыли, и дрова пилили, кололи…
А потом — год 1941. «Вставай, страна огромная…» В Ривзаводе объявили вербовку в передвижной прачечный отряд. Плакала мать, но Мария с двумя девушками-подружками тоже туда отправились.
В отряде 22 пожилые женщины и три девочки-недоросточка. Отряд передвигался рядом с фронтом, останавливался возле речки. На Калининском фронте стоял, на Ленинградской трассе. За рекой — пушки, снаряды, стрельба. Видно, как солдаты бегут, как после щелчка падают, как их санитарки оттаскивают. А работницы отряда смотрят и плачут, потом стирают кровавую одежду. И ту, в которой солдаты переходили болота, рыли окопы, шли в бой.
Судьба у них была одна — спасать,
А ею предназначено жалеть,
И от чужой беды не спать,
И для себя покоя не иметь.
Когда часика три поспишь, а когда и нисколько, если машина с бельем пришла. Делали все: стирали, паразитов кипячением выводили, гнид потом выскабливали, опять стирали, полоскали, сушили, дырки латали, заплатки ставили… Сначала все это делалось вручную. Потом машины стиральные появились. Об отряде заботились. Солдаты разминируют кусочек земли и наказывают: «Вот здесь воду берите и полощите, а дальше не смейте, в реку тоже далеко не заходите». Отряд много благодарностей получил от командования за четыре военных года. За отличную работу! И Мария четыре года была в этом отряде.
А потом был год сорок пятый, Победа. Мария вернулась в леспромхоз, к своему станку. И снова пилила, колола, чурки ворочала. А Алексей Шилов, тоже солдат Великой Отечественной, вагоны разгружал. И так хотелось быть счастливыми! Ведь мир на земле! Решили пожениться, расписались в Максатихинском ЗАГСе, зашли в фотографию, столик в бараке собрали. Кто-то из гостей бутылку принес, но жених и невеста непьющие. А было Марии в ту пору 18 лет.
Смотришь на этот свадебный снимок 1945 года, на юношу в строгом костюме с белым отложным воротничком навыпуск, на девушку в ситцевом платье и туфельках-тапочках с белыми носочками, и трудно поверить, что эти двое уже повидали кровь и смерть, стреляли и спасали. Слышали свист пуль и разрывы бомб. И победили! Эти молодожены — Победители Великой Отечественной! Теперь жизнь и счастье — для них! «Я тебя очень люблю!» — светят друг другу взглядом.
У Алексея оказались золотые руки. Сначала из леспромхозовских реек стулья смастерил, потом принялся за детскую кроватку. Родилась дочка Нелля. Потом в этой кроватке росла дочка Галя, затем — сынок Миша.
У Марии образование — пять классов вечерней школы, зато дети ее и в садик, и в школу ходили, образование получили. Дочери уже на пенсии. А сын, Михаил Алексеевич, главным механиком на заводе ДВП работает. И внуков у Марии Сергеевны шестеро, есть и правнуки.
Все дети Шиловых живут самостоятельно. Нелля — в Липецкой области, Галина — в Твери, Михаил — в Максатихе. А Мария Федоровна все в том же леспромхозовском бараке, в той же квартире, где когда-то было шумно и тесно от детских голосов. Иногда забегают внучата: «Бабушка, а у меня день рождения!»
Вот приехали из Твери Галя с Толей. Мария Сергеевна трижды по-христиански расцеловалась с зятем. А потом гости занесли в дом купленные для матери продукты, чистое белье, подарки. Пока Галина убирала на кухне после обеда и наводила порядок в квитанциях по платежам, Анатолий взялся за «мужские» дела: подчистил снег возле дома, подремонтировал расшатавшийся стул, наточил затупившиеся ножи.
Заботливые дети у Марии Сергеевны. Помогают, регулярно навещают, зовут на зиму в Тверь:
— Что ты здесь с печкой мучаешься? Что ты в баню на такси ездишь? Приезжай к нам: и тепло, и в ванне каждый вечер купайся! — уговаривает зять Анатолий, который почитает Марию Сергеевну за мать. Своей-то уже нет у него.
Может, они с Галей и правы. Потому что мы, жители поселка, в неоплатном долгу перед такими людьми, как Мария Сергеевна. Ветеран войны, всю жизнь на тяжелой работе, вырастила и поставила на ноги троих детей, имеет все трудовые и военные награды, много Почетных грамот. А живет все в том же довоенном бараке без отопления и телефона, вдали от больницы, аптеки, бани. И предлагает нуждающимся: «Вам помочь?»
А в поселке, как грибы, растут магазины и аптеки, красивые благоустроенные коттеджи, становится все больше миллионеров. И все больше беззащитных пенсионеров.
Немощных много сограждан,
Порвана горем страна.
Если бы каждому каждый
Выдохнул: «Помощь нужна?»
…И оказал бы ее. Хотя бы ветеранам Великой Отечественной. Таким, как Мария Сергеевна Шилова. Ведь их осталось совсем немного…
Л. Синицина
