Все мое детство прошло в окрестностях начала улиц Советская, Школьная и Марьиной рощи. Молодежи было много, и она очень отличалась от молодежи центра поселка. Мы их считали городскими, зазнайками и с ними не дружили. У нас была своя компания, большая, состоящая из настоящих сорванцов, у которых, особенно летом, день начинался на реке и заканчивался на ней же с наступлением сумерек. Что интересно, возраст особой роли не играл. Старшие ребята никогда не отвергали малышей, а, наоборот, всюду таскали их за собой, не делая никаких поблажек. Если переплывали речку, то за тринадцатилетним должен был плыть и семилетний. Конечно, помогали. Но только во взрослых годах я начал понимать, насколько рискованным было наше детство. Помню, как вслед за старшими ребятами первый раз переплывал Волчину у железнодорожного моста. Плавал еще «по-собачьи», по-другому не умел. Но отстать было нельзя, в компании был свой кодекс, и, если нарушил его, испугался, ты уже не свой. Этого боялись больше смерти. Поэтому поплыл. Справа река была заполнена плотами с лесом. На середине реки силы закончились, ребята постарше крикнули: хватайся за бревно, отдохни. К бревнам было подплывать страшно, а вдруг под них затянет. Но делать было нечего, схватился за бревно, отдышался. И поплыл дальше. До берега добрался, не помню как. Мне было семь лет и я был принят в старшее братство. Прошел испытание.
В то время мы очень любили речку, но не валялись на песке. Купание было одним из развлечений. Очень популярным было такое занятие, как мутить небольшие заводи. Скорее, лужи. Не уверен, что нынешняя молодежь знает, что это такое, поэтому хотелось бы сделать небольшой экскурс в наши времена. После весеннего разлива реки на пожне оставалось много небольших луж, заводей с рыбой, в основном, щурятами. Когда заводи пересыхали, становились мелкими, это, обычно, к июлю, их можно было мутить.
Когда я, переплыв реку, прошел испытание, меня первый раз взяли на «промысел» — мутить. Я, конечно, не знал, что это такое, и как это делается. Но нехитрую науку познал быстро, хотя первый раз и намучился. Мы подошли к заводи. Ребята прошли по берегам, от которых с всплесками на середину убегали щурята. Самый старший из ребят сказал: «Рыба есть, будем мутить». Сначала мы вырвали всю траву, обложили ею берега. Потом гурьбой стали ходить взад и вперед, поднимая муть, захватывая ногами как можно больше грязи с илистого дна. И если старшие ребята ходили чуть выше колена в воде, то я — по пояс, а то и выше. Потом мы вышли на берег и стали ждать. Старший опять сказал: «Ловим только руками, никаких сачков. Мелких щурят — в общую кучу, крупных, кто сколько сумеет поймать, берет себе. Самых маленьких выкидываем в речку. Пусть живут».
И вот вижу, как из воды появились головы щурят. Они их высовывали, чтобы схватить немного воздуха. Мы вошли в заводь и стали ловить. У меня ничего не получалось. Я подводил сомкнутые ладошки под голову щуренка, и он неизменно от меня убегал. Опытные ребята, а нас было человек семь, выкидывали щурят на берег. А я все не мог поймать своего первого щуренка и был готов уже расплакаться. Но вот приноровился — есть. И дело пошло. И вдруг вижу, у самого берега из воды показалась огромная голова. Это уже не маленький щуренок, а для меня, семилетнего, целая щука. Даже страшно стало. Я обернулся на старшего, он говорит: «Ладоши под него подведи и попробуй выбросить на берег». Я так и сделал. Щурец, сейчас я думаю, граммов на триста, затрепыхался на берегу. У меня вылетало сердце.
Когда закончилась рыбалка, мелких щурят поделили на всех, а крупных каждый взял себе, сколько поймал. У больших ребят было по пять-шесть, у меня один. Но я так гордился своей удачей, с таким азартом рассказывал отцу про рыбалку, что до сих пор забыть не могу. Этот вид рыбной ловли полюбил на всю жизнь. Сколько было этих заводей…
Мутить лужи научил свою дочь. Помню случай, как к моим друзьям приехали гости из Санкт-Петербурга. Вечером был праздник. Девушки, молодые женщины в вечерних платьях, глаз не оторвать. На следующий день пошли на речку. Я говорю: «Хотите, я вам покажу увлекательное занятие? Вы когда-нибудь мутили лужи?». Ну никто и понятия не имел. И вот я нашел хорошую заводину, щурята плескались. Все объяснил. Поработали. И когда рыба всплыла, начался такой азарт, что я диву давался. Вчерашние рафинированные красотки в вечерних платьях, а сегодня в купальниках, грязные, с увлечением ловили щурят. Когда действо закончилось, они говорили, что никакие рестораны, вечеринки не приносили им такого удовольствия, как эта лужа со щурятами.
…Последний раз я мутил лужу, когда было далеко за шестьдесят. Честно говоря, немного стеснялся, когда мимо проходили люди. Но обо всем забывал, когда щурята показывали свои головы. Наверное, детство сидит в каждом из нас, несмотря на почтенный возраст. Возможно, в этом и есть счастье. А если у кого этого нет, тогда этим людям просто не повезло…
Е. ОЗЕРОВ
